Роль ребенка в семье: консультация психолога

Представим себе семью, где родители плохо ладят. Отец отдаляется от жены, дома и особенно от любовных отношений. С ребенком тоже связан ряд трудностей: болезни, проблемы в школе. Мать беспокоится за него. Она просит отца помочь заняться ребенком. Они обращаются за психологической помощью. Это сближает родителей, но в то же время создает ситуацию, в которой жалобы ребенка становятся необходимым условием, чтобы наладить отношения в паре.

Если ребенок отдаст себе отчет в том, что когда ему станет лучше, отец снова отдалится от семьи, он быстро поймет, что его страдания необходимы для того, чтобы родители не разошлись. Образуется порочный круг. Подсознательно ребенок понимает, что он тот элемент, объединяющий родителей, которые, следуя той же логике, считают, что он скрепляет пару. Это позволяет другим детям, если они есть, выполнять дополнительные к роли «назначенного больного» функции, например отличного ученика, ребенка, который не доставляет проблем, самого лучшего и т. д.

Иногда «посредники», как ни парадоксально, помогают паре укрепить, улучшить отношения. Эту роль иногда выполняет индивидуальный психотерапевт. Бытует мнение, что обращение одного из партнеров за консультацией психолога ставят в опасность отношения в паре. Женщина, недовольная качеством общения с мужем, создает очень эмоциональные отношения со своим терапевтом, что стабилизирует ее состояние. Ее отношения с мужем будут основываться на привычках, на установленном ритме жизни. Естественно, она может установить достаточно близкие отношения, которые ей необходимы, с лучшей подругой, сестрой, любым другим человеком. Различие состоит в том, что по окончании сеанса или терапии в целом источник эмоций и нужной близости иссякает, что выводит женщину из состояния равновесия. Невозможно воссоздать в паре отношения, которые человек поддерживал с терапевтом. Это знание абсолютно бесполезно, ведь от этого мы не перестанем ожидать от отношений, чтобы они удовлетворяли нашим потребностям, лечили наше неудовлетворение, отвечали нашей потребности в близости.

Во время психологической консультации мне иногда приходится символически изображать присутствие «посредника». Я ставлю пустой стул между партнерами и спрашиваю: «Кто сидит на этом стуле?» — что дополняет вопрос о том, кто спит в брачном ложе. И даже если они никогда не задумывались об этом, партнеры понимают, кто есть этот «посредник», постоянно присутствующий в паре. Очень часто партнеры сходятся во мнении (в противном случае этот человек не «посредник»). Теща или свекровь часто оказываются в этом кресле, но это может быть и ребенок, умерший человек, бывший партнер одного из супругов. Иногда интересно бывает наблюдать за тем, как оба партнера начинают смутно догадываться, кто же это. Вдруг ответ становится очевидным, будто «третий» находится здесь. В этом случае можно продолжать игру: оба партнера могут говорить за него, вовлекать в ситуацию